Результат не имеет значения важен процесс.
Мы с бабушкой играли в «пьяницу», с друзьями в пионерлагере в «дурака», а когда наш курс университета привезли в колхоз, мы играли в преферанс в предбаннике мужского душа. Однокурсники относились к нам с пониманием и лазили мыться через окно. Доигрались эта сцена привлекла внимание администрации. Под дверями парткома мы сидели молча и ждали расплаты. Обернулось все, мягко говоря, странным допросом: «Почем играли? «Ленинградку» или «Ростов»? А распасы какие?» Удовлетворив любопытство судей, мы спросили о своей участи: «Из комсомола или с факультета?» Преподаватели опустили глаза... Потом кто-то из них предложил: «По выговору им, и хватит». Все облегченно вздохнули и проголосовали. Уже в дверях, вытирая слезы благодарности, я услышала: «В азартные игры играть запрещается! Проведи-ка лучше турнир по шахматам».
Шахматы в СССР любили не случайно. Это вообще игра тоталитарных режимов: строгая иерархия, движение по клеткам, задача уничтожить войско противника. А карты это, как правило, игры с неполной информацией, здесь многое зависит от случая. У каждого народа можно определить архетип по любимым играм. Например, «немецкий скат» это игра на взятки. Но при этом там зачем-то присутствуют очки за валетов и дам, а выигрыш зависит еще и от того, сколько у тебя очков. Казалось бы, бери взятки, все остальное можно отбросить. Нет! С одной стороны, здесь вроде бы все упорядочено, а с другой бессмыслица какая-то. Такой характер.
Преферанс же типично русская игра. Максимально простая и в то же время очень умная. Все более или менее серьезные игроки играют приблизительно на одном техническом уровне. Разница между сильными игроками и средними исключительно за счет психологии. И в этом весь интерес.
Но вот у немцев есть Мировое скатовое сообщество в Ольтенборге, скатовый суд, а у нас за полтора века существования преферанса не было ни одного преферансного клуба. Такой клуб и «Общество любителей преферанса» появились в Москве только пять лет назад. Еще недавно карты ассоциировались в сознании людей с криминальным миром, даже бридж, который в Академии НАТО является обязательной дисциплиной, рассказывает Павел ПОРТНОЙ.
В энциклопедии «Игорный дом» он фигурирует как главный редактор газеты «Игра» и призер Московского первенства по спортивному бриджу. Газету давно закрыли, перестала существовать и рубрика «Играйте в бридж с Павлом Портным».
Он чемпион по бриджу и не воротила игорного бизнеса. Но, наслушавшись именно его рассказов, мы некогда лезли за кулисы ипподрома, кружили по Останкино в поисках казино «Коля, Ваня», дабы поглядеть на легендарных «катал» и «шпилевых», и ночи напролет сражались за игорным столом с бриджевыми мастерами. Тогда и был создан первый в России «Клуб интеллектуальных карточных игр»...
В России карты очень любили. Например, Пушкин был известным в Москве банкометом и числился в «табели о рангах» игроков под тридцать шестым номером. Достоевский, как известно, был запойным игроком... Оказывается, весь Золотой век русской литературы играл в карты. Как-то я подошел к известному теоретику игр Диме Лесному и спросил: «Неужели все играли? Тютчев был дипломатом ему по рангу положено, Грибоедов тоже... Но хоть кто-то, наверное, не играл? Может быть, Фет? » На следующий день Дима принес мне целую папку материалов: Фет играл в те же игры, что и Германн в «Пиковой даме». Сохранились воспоминания о том, как Белинский с Некрасовым подмешивали Писареву «дырявые» мизера. Известным шулером был Некрасов, а Державин и вовсе зарабатывал шулерством на жизнь.
Сразу после революции были запрещены все «буржуазные формы» развлечений, в том числе карты и шахматы. Однако сам дедушка Ленин любил поигрывать в шахматы, да и к картам относился отнюдь не отрицательно. Решающую роль в «реабилитации» шахмат сыграла любовь к ним наркома Крыленко. Во все губернии им была разослана директива: необходимо создавать шахматные клубы. Но вот карты ушли в подполье.
И все-таки с самиздатом, рок-н-роллом и старательно заглушаемым «Голосом Америки» преферанс выжил...
Преферанс развивался в интеллектуальной среде: среди научных работников, шахматистов. До 1985 года студенты в общежитиях играли по 5-10 копеек за вист, а преподаватели-взяточники и директора магазинов играли по рублю-полтора. Мой однофамилец крупный спекулянт золотом водил меня играть в разные притоны. Одно такое место в начале 80-х содержали две проститутки. Притон представлял собой огромную залу, где постоянно играли в преферанс, и две маленькие комнаты сбоку, куда посетители время от времени удалялись вместе с хозяйками. Была особая категория людей, которые жили игрой, и специальные места, где они собирались. Многие тусовались в ложах ипподрома, но самым престижным местом была ильярдная в парке Горького. Там собирался цвет игорного мира: профессиональные каталы, шпилевые...
История начинается в аристократических салонах, а заканчивается в притонах, светское развлечение оборачивается банальной наживой за счет лоха...
Ты зря, здесь далеко не так просто. Существует целая система «постановки». Во-первых, лоха нужно найти, потом его надо уговорить играть, хотя бы во что-нибудь. Третий и самый простой этап «постановки» обыграть лоха. За это обычно причитается всего 10% выигрыша. Четвертый этап состоит в том, чтобы получить с лоха деньги он ведь может отказаться платить.
Большая часть денег выигрывается не в преферанс, а в так называемые быстрые игры: покер, «очко», вплоть до подбрасывания монетки. Поэтому шпилевой должен играть во все игры. Как-то я спросил Партизана (это известный московский игрок и гениальный математик), велика ли вероятность обыграть его хоть в какую-то из известных игр. Он говорит: «Велика ли вероятность того, что сможешь обогнать чемпиона мира по бегу?» «Ну, разве что если он ногу сломает». Даже при подбрасывании монетки, если играть достаточно долго, класс игрока имеет решающее значение.
Так и живем: коли ты не шпилевой, то скорее всего окажешься лохом... Может быть, сытые европейцы и американцы живут по-другому, потому что уже 75 лет учатся торговаться за бриджевым столом?
Бридж самая сложная и потому, наверное, самая интересная игра, при этом она удивительно демократична. Выиграть партию в шахматы у Каспарова сенсация, а выиграть одну сдачу у чемпиона по бриджу может любой это происходит на каждом турнире.
75 лет назад Кфольд Вандербильт придумал систему игры, позволившую математически уравнять шансы сторон, и в Америке начался бриджевый ум. В Европе бридж полвека считался игрой политиков и дипломатов. Но потом известный актер Омар Шариф стал читать телевизионные лекции по бриджу для домохозяек, и вскоре 40 тысяч его поклонниц научились играть.
Сейчас бридж признан олимпийским видом спорта, он попал в Книгу рекордов Гиннесса за максимальное число участников турнира «Эпсон», который спонсирует Ассоциация высотных башен. Игры проходят одновременно в Токио, в Нью-Йорке, в Москве в ресторане «Седьмое небо» и на Эйфелевой башне. есятки тысяч людей одновременно играют в бридж!
А зачем? Известный культуролог Хейзинга писал, что «бридж ежегодно поглощает огромное количество умственной энергии, которая могла бы быть использована лучше, но наверняка была бы использована хуже».
По-моему, странный вопрос зачем человек играет. Тот же Хейзинга рассматривает как игру традиции, правовую систему, даже войну... Игра естественный способ общения. Этим умением от рождения наделены и люди, и животные. Вероятно, многие наши проблемы состоят в том, что мы просто не можем принять те или иные правила игры. Умение бороться с неудачами как раз и воспитывается игрой. Именно поэтому так важна культура игры. Важно то, во что ты играешь. Одни ограничивают себя примитивными рамками и отгадывают слова в «Поле чудес», а другие...
В студенческие годы я жил преферансом. Потом переключился почти исключительно на бридж, и бридж стал для меня чем-то вроде профессии. Сейчас я много играю в казино в «Блэк Джек»...
У известного риджиста Зии Махмуда есть такая фраза: «Причины, по которым вы играете в бридж, связаны с самой игрой. Результат не имеет значения важен процесс».
Наступает момент, когда ты уже настоящий игрок: правила ясны, неординарные ходы превращаются в стандартные схемы, блестящие экспромты сменяет точный расчет. От игры остается только азарт волнующий момент неопределенности, после которого «либо пан, либо пропал». Уже неважно, во что играть, но безумно тянет повторить это ощущение снова и снова, и ты любой ценой пытаешься найти его в работе, в общении, в любви. Делая ставки, назначая пари, загадывая «орла» или «решку»...
